Давно я на поезде не ездила. Вернее, не ездила после реконструкции нашего вокзала. Ну че, типа все для людей... Сперва надо вскарабкаться с чемоданами и сумками на три этажа вверх (без пандусов, кстати), а потом столько же - вниз... А если с поезда, то желательно дождаться, когда поток приехавших и встречающих схлынет, а то придется еще и толкаться.
Погода была мерзкая. Можно было пережить эти две недели и дома, в четырех стенах, а не скакать по улице из дома в жаркую кухню или туалет, или баню и обратно. Тимоше эти перепады не понравились, заболел, поэтому последние 5 дней он вообще с меня не слазил. Бедная моя спина... Ну и в лес, конечно, не выбрались, хотя грибы уже есть.
Зато Тимоше очень куры с цыплятами понравились и петух. Когда тот закукарекал, у Тимоши такое лицо было, не передать, жаль сфотографировать не удалось. А потом петух почему-то стеснялся и при нас не кукарекал. Теперь у Тима все птицы "ко-ко" (домой ехали, увидел в окно воробья на какой-то станции, тыкал пальцем и говорил "ко-ко").
В первый же день сделал два самостоятельных шажка. Потом три. Потом почти полкомнаты прошел. А потом стукнулся об Гогину коленку и теперь ходит только за руку - боится.
Рядом с бабушкиным домом постоили церковь. По воскресеньям она звонит в колокола, призывая на службу. Долго, нудно, на одной ноте. Все собаки в округе воют. Бабушкин Рекс тоже пытался, да так громко, что колокола заглушал. Начинал, кстати, на пару секунд раньше.
Гога носился по огороду и за оградой, невзирая на погоду. Но, в общем, за этим ехал. Правда, помощи от него было, как от козла молока. "Я отдыхать приехал". Соседские пацаны его барином прозвали.
Короче, так себе поездочка получилась. Теперь еще на море надо съездить. В августе.
Journal information