Мы жили на улице Ухтомского, и одна из моих одноклассниц жила за кладбищем. Я иногда ходила к ней гости. Переходила Воронежскую напротив моей улицы и шла прямо по дорожке вдоль могил. Вдоль Воронежской тогда стояли покосившиеся частные дома, сперва между ними, а потому уже - на кладбище. Памятник стоял сразу за левым домом, притулившись к забору. Было интересно читать, что на нем написано - на каждой из четырех сторон обелиска были плиты с одной и той же надписью на разных языках. А венчал памятник двухглавый орел - это было так необычно. Мы-то росли среди серпов, молотов и горнистов... Иногда я задерживалась и возвращалась уже в темноте. Страшно было - жуть! Вроде и дорога впереди с фонарями, и железнодорожные прожекторы... Но это все где-то там, за кладбищем, кривыми оградками, крестами и надгробными камнями. А тут темень, но когда можно было различить тень орла, то я испытывала огромное облегчение - кладбище закончилось.
Потом на кладбище вырыли котлован под автовокзал. Мы бегали смотреть на черепа и кости. Потом котлован заполнился водой - он несколько лет так стоял, пока не начали строить. У нас образовался пруд, зимой мы катались там на коньках (однажды я провалилась под лед, а домой было довольно далеко, пришла домой ледяной по пояс), а летом - ловили рыбу. Самое удивительное, что она там была!
Часть кладбища еще была целой, и памятник еще стоял. Потом я перешла в другую школу, и мы бегали по этой части кладбища на лыжах. Памятник был у нас точкой старта и финиша. Орла на нем уже не было. А потом там вообще все сравняли с землей и настроили домов и гаражей.
Потом через много лет, очутившись на автовокзале, обрадовалась, увидев его на площади. Правда, орла так и не восстановили. На вершине потрепанного временем обелиска сейчас стоит каменный крест.
Journal information